ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА
http://istina-on.net/

Лакхнау! Воистину подходящее название для местожительства X. В. Л. Пуньджи. Впрочем, с первого взгляда Лакхнау производит впечатление грязного про­винциального индийского города, и это запросто может оттолкнуть тех, чьи духовные искания неглубоки. Кто поедет в такое захолустье? Тот, кто жаждет Свободы! Каждый день приходит человек двести (когда больше, когда меньше — в зависимости от сезона). Многие из них являются саннъясинами Ошо, но много из других людей, приезжающих (иногда всего на пару дней) со всех концов света. Что привело их сюда? Благодать, выс­шее «Я», Вселенная — называйте как хотите ту силу, которая влечет нас к цели. Как бы вы ни называли иско­мую Реальность, именно ее вы найдете в Лакхнау: вы найдете себя, узнаете, кто вы на самом деле!

Но давайте по порядку. Кто такой Пуньджаджи? Он определяет себя как ТО. Он святой, мастер, духовный учитель (хотя в отношении себя Шри Пуньджа не ис­пользует ни одного из этих слов). Он приводит нас к конечному пункту нашего странствия, к прекращению сансары — миллионов лет поисков и страданий.

Чему он учит? Просветлению — здесь и сейчас! «Мы все просветленные, но не знаем об этом. Порабощенность — просто ошибочная идея», — говорит он, в  действительности рабства нет. Прямо сейчас мы можем пробудиться от сна, в котором нам пригрезилась жизнь в иллюзорном мире. Нам незачем откладывать пробуждение на потом; чтобы проснуться, надо иметь только желание Свободы и мгновение внутреннего без­молвия. Всего лишь миг между двумя мыслями, двумя дыханиями. Нет необходимости медитировать, придер­живаться садханы, изучать нечто или делать что-то. Не надо ничего достигать, обретать, получать или пони­мать. Надо только сохранять безмолвный покой. Это значит: ничего не делать, не прокручивать никаких мыс­лей, не позволять возникать желаниям, не иметь привя­занностей и антипатий, ничего не ждать. И все это со­провождается самовопрошанием.

Самовопрошание (атма-вичара) —это обращенный к себе вопрос «Кто я?», который является ключом к пре­быванию в здесь и сейчас. Этот вопрос нацелен на корень ума, Вичара действует, минуя ум, и возвращает нас к нашей истинной природе.

Если мы не являемся телом — мешком с костями, кровью и плотью, — если мы не есть ни чувства, ни ум (представляющий собой просто ворох мыслей, идей, мнений), то кто же мы? Свою истинную природу нельзя ни понять, ни даже ощутить. Ее можно только проявить. Она недосягаема для ума, поэтому ее невозможно опи­сать словами. Наша сущность вневременна и бесконеч­на. Ее называют Сознанием, Пространством, Любовью, Безмолвием и Тем, что выше Безмолвия. Мы — Единое, Бог, Ничто. Абсолютная Пустота, незапятнанная слова­ми и названиями, непостижимое чудо и тайна.

Все наши проблемы вызваны отождествлением с те­лом, чувствами и умом. Такое лжеотождествление соз­дает разделенность, двойственность, порождающую страдания. «Множественность — признак ложнос­ти», — говорит Пуньджаджи.

Во время самовопрошания человек смотрит в корень «я». Тот, кому удалось увидеть истинное «Я», больше уже ни в чем не нуждается. Он обретает Свободу, свобо­ду от ума. Свобода — это быть самим собой, вечно на­слаждаться ничем не ограниченной безмятежной пол­нотой, покоем, любовью, радостью, счастьем и блажен­ством. В этом состоянии человек воспринимает себя таким, каков он есть, без концепций, мнений и сужде­ний. Тут нет прошлого и нет забот о будущем. Это прос­то открытость тому, что есть, — вечной реальности Сер­дца. И это — знание. Это — Истина, и это очень просто. Только лишь наш ум пытается убедить нас в том, что стать просветленным сложно. Кто же убедит нас в том, что это легко? Учитель — тот, кто уже просветлен. Очень немногим людям удалось достичь просветле­ния без общения с воплощенным гуру. Одной из таких уникальных личностей был Рамана Махарши, спонтан­но осознавший высшее «Я». Но и среди тех, у кого есть гуру, просветленные встречаются очень редко. Так что это огромная удача — иметь такого духовного учителя, как Пападжи. Истинный учитель является существом, способным подтолкнуть нас, не решающихся прыгнуть в «здесь и сейчас». Такова его беспричинная милость, исходящая из бездонной глубины его Сердца.

Говорить о Пападжи так же трудно, как описывать высшее «Я»: слова неадекватны, бессильны, неуместны. Как описать его чистую любовь, безграничную муд­рость, его сострадание, милосердие и терпимость? Как описать то безмолвие, которым он так щедро одаривает нас? Как выразить неописуемую красоту истинного «Я», сияющего из глубин его естества?

Сейчас он восьмидесятитрехлетний человек — воз­можно, самый счастливый человек на Земле. Его счастье заразительно и всеохватывающе. Он наделен непрев­зойденным ярким и радостным чувством юмора. Его сатсанги всегда сопровождаются периодическими взры­вами хохота. Он никого не осуждает и не критикует, ни к кому не придирается. Он свободен от диктата эго и ума. Он источает чистоту своего Сердца, которая есть Истина. Пуньджаджи способен видеть за внешностью и именами своих посетителей их Сердце, их сущность. Как у всех святых, его слова и поступки порой бывают неожиданными и загадочными, но время всегда доказы­вает его правоту и демонстрирует величие его мудрости. Он чудесный, непредсказуемый, шаловливый — и ему очень нравится просто быть самим собой. Его сатсангипрекрасны; на них часто звучат музыка и песни, испол­няемые в честь любимого Пападжи. Эти сатсанги — мо­мент любви, Момент Истины. На них мы возвращаемся к тому «сейчас», которое всегда было нашим домом.